Саша приезжает через час после нас с Лизой. Он весел, хотя и устал на работе. Мне неловко, но я решаю не тянуть кота за хвост и поговорить с ним.

Это оказалось труднее, чем я думала. Он того, как Терентьев смотрит на меня, разрывается сердце, но впервые я решаю выбрать себя. Саша в ответ молчит и лишь кивает, когда я предлагаю остаться друзьями. Просит вернуться в дом одну, а сам остаётся во дворе.

За столом как раз Вадик толкает тост, поздравляя свою егозу-сестрицу с прошедшим днём рождения. Все поднимают бокалы: кто с шампанским, кто с вином, а кто и с коньяком. Я тоже присоединяюсь, когда Вадим протягивает мне бокал с шампанским. Отпиваю холодный напиток, надеясь, что он потушит пожар, что разливается румянцем у меня на щеках. Что ни говори, но сообщить человеку, который два года заботился о тебе, что больше в нём не нуждаешься, — тот ещё стресс.

На Шевцова стараюсь не смотреть, но боковым зрением отмечаю, что он тоже пьёт, только не шампанское. Улыбается моей университетской знакомой — Алине, о чём-то мило с ней беседует. Он какой-то другой сейчас. Обаятельный, общительный, весёлый и лёгкий в общении. Мне становится обидно, что я не знаю Шевцова таким. Алина ему тоже улыбается, мило морщит нос, жеманно откидывает волосы с плеча, наклоняясь поближе, будто музыка не даёт ей расслышать его слова. Когда Жанка выкручивает музыку, зовя всех танцевать под «Алкоголичку» Артура Пирожкова, Алина тащит Алексея за руку в центр гостиной, а у меня внутри разливается яд.

— Разожми зубы, — шепчет Лизка.

— Ты о чём?

— О том, что ты смотришь на своего братца и до хруста сжала зубы, Фомина.

— Тебе показалось, — отвечаю слишком грубо, сердясь на подругу.

Мне всё равно. Я должна быть рада, что Лекс занят, и на меня ему плевать. Я тоже могу отлично провести вечер, тем более, что я теперь девушка свободная. Саша, кажется, решил вообще уйти.

Я допиваю до дна бокал и встаю, даже не потрудившись одёрнуть платье. Откидываю волосы за плечо и подхожу к Вадику. Песня уже закончилась и включилась какая-то зарубежная. Вроде бы и клубная, но с медленным напевом.

— Потанцуем? — говорю улыбаясь.

Вадик резко прерывает разговор с одним из гостей и галантно протягивает мне руку.

— Ещё бы, — растягивает рот до ушей в улыбке.

Мы выходим в центр, и парень прижимает меня к себе, обхватив за талию. Приходится встать на носочки. От Вадима пахнет алкоголем и едой, но, думаю, от меня так же. Не противно. Он симпатичный и милый, и руки у него крепкие. Пусть и не как у Лекса. Да и вообще, какая разница, какие они у Алексея? Они сейчас обнимают Алину.

— Малышка, ты пахнешь офигительно, — двоюродный брат Жанны не скупится на комплименты и втягивает носом возле моей шеи.

И тут ему на плечо ложится широкая ладонь, отчего у моего партнёра по танцу едва ли не подгибаются колени.

— Пошли выпьем, бро, — стальной голос проникает под кожу, а взгляд тёмных глаз обжигает. — да поболтаем.

Вадим с сожалением мне улыбается и отпускает. Моё лицо, наверное, по цвету уже не далеко ушло от помады, шампанское и эмоции способствуют. Я ухожу из гостиной и направляюсь в ванную комнату. Надо освежиться и привести себя в порядок.

Музыка за дверью становится значительно тише. Подхожу к зеркалу над раковиной и смотрю на своё отражение. Господи, ну и видок. В глазах нездоровый блеск, щёки алеют, волосы у лба завились. А вот руки как лёд. Прижимаю тыльную сторону пальцев к горящим скулам и едва не стону от наслаждения. Приятно.

Открываю воду и несколько раз мочу лицо, где не испортится макияж. Полощу рот, приглаживаю волосы. Только что делать с лихорадочным блеском в глазах и расширенными зрачками?

В дверь слышится тихий стук. Замираю, чувствуя, как сердце ускоряет темп.

— Ян, это Алина, можно войти?

Вот её сейчас видеть хочу меньше всех.

— Да, конечно, — отмыкаю замок, перед этим глубоко вздохнув. — Входи, я уже.

В ванную вваливается весёлая и раскрасневшаяся Алина.

— Фух, — выдыхает она, приваливаясь спиной к стене, откидывает русые пряди, упавшие на лицо. — Вот это тусовка! Давно мы так не встречались, да? Помнишь, как-то в общаге к нам приехали парни из политеха, вот тогда мы знатно гульнули.

— Было дело, — усмехаюсь тому дикому пиршеству, которое я слушала по большей части из-за закрытой двери моей комнаты.

— Ты тогда что-то совсем немного побыла и ушла. И хорошо, я чуть кони не двинула на следующий день от похмелья. Иванкин потом на парах нам такой треш устроил, что самих хоть на патанатомию в качестве экспонатов забирай.

Мне с ней неловко. И явно Алина пошла за мной в ванную не для того, чтобы вспомнить университетские будни.

— Слушай, Фомина, — Алина облизывает губы. — А этот Лёха, друг Вадика, и правда твой брат?

— Сводный, — пожимаю плечами. Обсуждать эту тему с Алиной вообще нет никакого желания.

— А ты не знаешь, у него есть девушка?

— Я не знаю, Алин, мы мало общаемся.

Я одёргиваю платье, поправляю волосы и выхожу из ванной.

29

Музыка в гостиной стихла, и слышен гул голосов что-то обсуждающих. Даже скорее всего требующих.

— Ну пожалуйста, пожалуйста! — капризно пищит Жанка, хлопая в ладоши, а потом радостно визжит.

Я вхожу в гостиную, когда Алексей усаживается в кресло в центре, подогнув под себя ногу, и укладывает на колени гитару. Нежно пробегает сильной рукой по грифу, пробует пальцами струны, аккуратно перебирая. А на меня накатывают воспоминания. Однажды я уже слышала, как он поёт.

— Лекс, давай ту, кипеловскую, она у тебя вообще круто получалась, — просит Вадим.

— Я в ней куплеты путаю, — Шевцов подтягивает струны, аккуратно поворачивая колки. — Вадик, кто тебя так учил настраивать гитару?

Вадим пожимает плечами, все затихают во внимании. Шевцов прочищает горло и начинает играть. Мягкий бой сулит минорную мелодию, которую я узнаю. Мне нравится эта песня, хоть я не особо жалую рок. И я не представляю, как она может звучать в акустической версии.

Но Алексей умеет удивлять. Он начинает петь тихо, но постепенно его голос обретает уверенность. Не высокий, но чистый, лишённый хрипотцы. Слушатели едва дышат, замерев в ожидании.

Так бесконечна морская гладь,

Как одиночество моё.

Здесь от себя мне не убежать

И не забыться сладким сном.

У этой жизни нет новых берегов,

И ветер рвёт остатки парусов.

Алексей играет проигрыш, бой по струнам становится увереннее и агрессивнее. Понимаю, что замерла в дверном проёме, и только сейчас решаюсь войти, но мне не хочется своим присутствием всё портить. Просто остаюсь в самом дальнем углу гостиной. Думаю над словами песни, понимая, что Шевцов действительно очень одинок при всей его смелости и самостоятельности. У меня есть тётя и мама, а кто есть у него? Отец, с которым они не особо близки, да воспоминания о прощании с матерью, растянувшемся больше, чем на десять лет.

Я смотрю на Алексея, пока он смотрит на струны, но внезапно он поднимает голову, и наши взгляды встречаются. Я внутренне вздрагиваю, горло сдавливает, не давая вдохнуть полной грудью.

Я прикоснулся к мечтам твоим,

И был недобрым этот миг.

Песком сквозь пальцы мои скользил

Тот мир, что был открыт двоим.

Мы шли навстречу всё ускоряя шаг,

Прошли насквозь, друг друга не узнав.

Я здесь…

Он поёт припев, а мои глаза начинают жечь. Кто-то приглушает в гостиной свет, оно и к лучшему. Я не готова показывать свои слёзы. Это лишь эмоции прошлого. Призраки сожаления. И его пронизывающий взгляд.

Я думал время сотрёт твой след,

И не ловил в толпе твой взгляд.

В чужих объятьях искал ответ

И не искал пути назад.

Всё забывая, жить начинал опять,

Но видел, как пуста морская гладь.